Мог ли Китай стать христианским?

Попытки распространить веру в Иисуса Христа в Китае предпринимались несколько раз и в разное время. Принято считать, что здесь первые христианские миссионеры появились лишь в начале XVII века, но оказывается — на тысячу лет раньше.

Первое и важнейшее подтверждение этому удивительному открытию — найденная в 1625 году близ Чаньаня (Сианя) каменная стена высотой 2 метра, на которой вырезаны 1789 слов. Слова размещаются в 82-х строках и повествуют о христианской миссии в Китае в VII—VIII вв.еках н. э.

Конечно, поначалу это казалось невероятным. Мало зная Китай, а точнее — не зная его вовсе, европейцы поверить в это не могли. Считали мошенничеством. Только в 1826 г. тщательное исследование доказало подлинность стены. Памятник получил название Чаньаньской стелы и датировался 779−781 гг.

Согласно тексту на стеле, христианство охватило большие пространства в Китае, где в то время правил император Тай-Цзун. А человека, начавшего проповедовать веру в Христа в этой древней стране, звали Олопен. У Л. Н. Гумилева он — Алопянь. А может, вообще Авраам? Точный перевод до сих пор неизвестен. Считается, что этот проповедник прибыл в Поднебесную из Сирии.

Христианская миссия, как ни странно, добилась в Китае огромных успехов. Хотя, с другой стороны, может, ничего странного в этом и нет. Император Тай-Цзун (династия Тан) проводил политику веротерпимости, и есть даже сведения, что Олопеня в Китае ждали. Почему бы не предположить, что проповедника вообще пригласили. Видимо, была у правителя веская причина гостеприимно отнестись к христианской миссии. А иначе как же еще могла распространиться чужая религия в стране с многовековыми устоями? Только с высочайшего позволения.

Олопеню предоставили свободу действий, снабдили всеми возможными письменными разрешениями и даже дали помощников. Миссия удавалась, препятствий никто не чинил. Вообще, если посмотреть историю христианства, то можно отметить, что мало где эту религию приняли так спокойно, как в Китае. Без враждебности, споров и кровопролития. Ставка была сделана не на силовой метод, а на интерес китайцев ко всему новому. И они заинтересовались.

Были построены церкви, даже перевели на китайский язык Священное писание. Это был не точный, сухой перевод, а скорее, вольное изложение, адаптированное под китайскую этику, и труд этот получил название Сутра (Канон) Иисуса-мессии. Акцент делался на служении Богу, императору и родителям. Власть императора в Китае была священной и неоспоримой, а родители — глубоко почитаемы детьми до конца жизни. Преданность семье и в современном Китае — важная особенность менталитета этой страны с древней историей. В этом плане там ничего не изменилось. Только императоров теперь нет. А веротерпимость присутствует.

Процветало христианство в Китае двести лет, но не в ортодоксальной, а в несторианской форме. Называлось это Цзин-Цзяо. Позже знаменитую стелу будут называть Несторианской. Исследователи считают, что несторианство попало в Поднебесную по Великому шелковому пути из Сирии. То, что Олопен прибыл оттуда, основывается лишь на том, что текст на стеле составлен на сирийском языке. Однако японские ученые предполагают, что текст написан на персидском, а может, и на согдийском языке. Возможно, проповедник несторианства в Китае родом вовсе не сириец, а перс. Есть еще версия, что он римский священник.

Расцвет христианства в Китае приходится на 840 год. Численность верующих достигла 260 тыс. человек, среди которых было и много высокопоставленных особ. Во время правления императора Гао-Цзуня несторианские церкви возникали по всему Китаю. Были основаны даже четыре епархии — в Датуне, в Пекине, в Чжанье и в Кашгаре.

Но во время правления единственной в истории Китая женщины-императора У-Хоу, супруги Гао-Цзуня, узурпировавшей власть у него и основавшей новую династию, несторианство подверглось гонениям. Едва начавшись, христианизация Китая, по сути, закончилась с падением династии Тан. Это лишнее подтверждение тому, что ничего в Поднебесной не происходило без согласия императора и правящей элиты. Несториане лишились высокого покровительства.

В конечном итоге христианство в этой стране не прижилось, несмотря на поддержку императоров Сюань-Цзуня и Су-Цзуня. Христиан стали преследовать. Даже при императоре Дао-цзуне, во время правления которого и был воздвигнут знаменитый памятник — Несторианская стела, как прямое доказательство благоволения императорской власти к христианскому учению. Шутка ли, увековечить христианскую миссию там, где существует своя, достаточно древняя религия? Это не просто веротерпимость, а робкие попытки использовать новую религию в политических целях. Ведь принимали же христианство десятки тысяч китайцев. Причем вполне добровольно.

Настоящим ударом для несторианства в Китае стало правление императора У-Цзуна (IX в.), который издал несколько эдиктов, направленных на упразднение любой «чужой» религии. Монастыри, которых насчитывалось на тот момент более пяти тысяч, были почти все закрыты, а монахов и монахинь заставляли вернуться к светской жизни.

В последующие века христианские миссионеры, так или иначе, пытались внедриться в Поднебесную. Это были католические проповедники (францисканцы в XIII в., иезуиты — в XVI в.), были и православные (их направил с миссией российский император Петр I). Но все они уже встречали активное противодействие со стороны правящей элиты. Особенно враждебно была настроена к христианам императрица Цы Си, правившая Китаем почти всю вторую половину XIX в. Получается, что христианство во всех своих наиболее распространенных направлениях пытались в разное время утвердить в Китае. Но безуспешно.

Ко времени революционных движений в начале XX в. в Китае христианство там понималось уже совсем неправильно. Религию оценивали только с позиции: полезно или нет, надо нам это или нет. Вот и христианское учение рассматривалось лишь как возможное средство сплочения масс в освободительной борьбе. Один из будущих основателей коммунизма, Чень Ду Сю, объявил Иисуса Христа образцом самопожертвования. И в то же время он заявлял, что все религии абсолютно бесполезны.

На сегодняшний день в КНР имеются и православные, и католические церкви, деятельности которых никто не препятствует, а число христиан среди населения достигает 130 млн. человек.